30 лет назад, в феврале 1992 года был создан российский Союз нефтепромышленников (СНП). Он был задуман как корпоративная организация, призванная отстаивать общие интересы нефтегазового комплекса страны. Инициаторами объединения выступили несколько нефтедобывающих компаний. Что показали прошедшие годы? Насколько своевременно и правильно были сформулированы идеология и задачи общественного объединения нефтяников и газовиков?

1. Уважаемые коллеги, друзья, соратники!

Сегодня мы собрались с вами, чтобы отметить юбилейную дату – 30-летие нашего Союза нефтегазопромышленников России, который был создан в условиях, когда страна переживала глубочайший политический и социально-экономический кризис, когда сохранение жизнеспособности отрасли, её предприятий и сотен тысяч рабочих мест без активной деятельности такого объединения было просто невозможно. Основная цель деятельности Союза – содействие созданию благоприятных условий для эффективной работы нефтегазового комплекса России, его гармоничного развития в интересах стабилизации и процветания национальной экономики.

Образование Союза позволило чётко сформулировать интересы целого ряда отраслей и найти пути реформирования, приемлемые как для нефтяников и газовиков (кстати, также и для электроэнергетиков и угольщиков), так и для правительства и парламента. К нашему глубокому сожалению, сегодня мы переживаем, возможно, не менее глубокий кризис, чем тогда. По не самым пессимистическим оценкам, нам грозит сокращение углеводородного экспорта до 20% и сокращение внутреннего потребления топлива и продукции нефте- и газохимии. В этих условиях деятельность нашего Союза по сохранению благоприятных условий для эффективной работы нефтегазового комплекса России в интересах поддержания благосостояния российского народа приобретает особое значение. Поэтому 30-летняя годовщина СНГП это сейчас повод даже не столько для празднования, сколько для рассмотрения и применения накопленного нами опыта работы в кризисных ситуациях.

2. Экономические реформы в России начала 1990-х годов проходили на фоне глубокого кризиса советской плановой экономики, резко обострившегося в конце 1980-х годов. Низкая эффективность, отсутствие действенных стимулов хозяйственной активности, структурные диспропорции, исчерпание ресурсов экстенсивного роста, бывших опорой планово-распределительной системы, обусловили необходимость кардинальных изменений российской экономики и её хотя бы частичного перевода на рыночные рельсы.

Усилились диспропорции в сфере производства, потребления и финансирования, снизилась инновационная активность производителей.

Попытки частичной либерализации планово-распределительной системы при сохранении её основ, предпринятые в 1987-1988 годах, лишь усугубили кризис. Вследствие запаздывания жизненно необходимых реформ возможности эволюционных преобразований были упущены. Подрыв финансовой системы и национальной валюты, нарастание до нетерпимых масштабов товарного дефицита стали одними из главных факторов снижения жизненного уровня населения и в дальнейшем поставили экономику на край катастрофы. Попытка осуществить продекларированную в период так называемого «ускорения» перестройку, провозглашенную в середине 1980-х годов, вызвала заметное увеличение капитальных вложений в 1986-1989 гг., что в конечном итоге привело лишь к нарушению сложившихся тенденций и пропорций, не решив поставленной задачи. После достижения в 1987-1988 гг. абсолютного максимума добычи нефти, угля, железной руды, производства стали и проката с 1989 г. добывающие отрасли остались без соответствующей инвестиционной подпитки. Таким образом, в результате разрозненных, непродуманных и ошибочных решений, диспропорции в народном хозяйстве приняли самовоспроизводящийся и необратимый характер.

В этих условиях экономика СССР начала заметно «пробуксовывать». Так, после среднегодовых темпов роста валового национального продукта за 1975-1980 годы, равных 4,2%, и 3,2% в 1986-1988 годы, этот показатель снизился в 1989 году до 1,9%, а в 1990 году – впервые (!) после Великой Отечественной войны упал до минусовых значений (-2,0%). Дальнейшие события, связанные с распадом СССР, предопределили общий спад производства в 1990-1991 гг.

Вместе с тем, признавая системный кризис советской экономики в 1980-е гг., важно понимать, что её организационные принципы создавались в период ускоренной индустриализации 1930-1970-х гг., когда требовалось жёсткое государственное управление и планирование. В тот период времени, в иных экономических условиях и при решении иных задач, советская система демонстрировала высокую эффективность. Именно за счёт государственной централизации ресурсов стало возможным энергетическое освоение Сибири, в том числе быстрое развитие Западно-Сибирского нефтегазового комплекса, которое сыграло важную роль не только в энергетическом развитии России, но и в преодолении энергетического кризиса 1970-х гг. за счёт резкого наращивания поставок в Европу.

3. К концу 1980-х годов в Советском Союзе был создан крупнейший энергетический потенциал, который обеспечивал полную энергетическую независимость и энергетическую безопасность страны, а сама страна занимала второе место в мире по добыче и производству топливно-энергетических ресурсов. Потребление первичных энергоресурсов только за 1986-1990 годы увеличилось на 23,8%, а их экспорт возрос на 30%. Такое развитие весьма капиталоёмкого топливно-энергетического комплекса было обеспечено инвестициями в объеме более 37% от всех капитальных вложений страны в промышленность.

Но на фоне роста количественных показателей работы ТЭК нарастали качественные проблемы – и в его развитии, и в экономике в целом. Так, при низких ценах на топливо и энергию энергоэффективность экономики была низкой и уступала энергоёмкости развитых капиталистических стран в 2-3 раза не только из-за суровых природно-климатических условий страны и тяжёлой структуры советской экономики, но и из-за энергорасточительности и высокой энергоёмкости технологий и бытовой сферы.

Наращивание добычи нефти в 1970-1980-е годы было одним из важнейших приоритетов советской экономики. За этот период нефть стала основным источником валютных средств и существенной составляющей топливно-энергетического баланса страны. Так, в конце 1980-х годов доля нефти в экспортной выручке СССР достигла почти 44%, а во внутреннем потреблении первичных энергоресурсов – 30%.

Но форсирование добычи нефти, в том числе на Самотлорском месторождении, сверх его реальных проектных возможностей, в сочетании с рядом других факторов явилось одной из основных причин падения добычи нефти уже в 1990 г.

Вот конкретные цифры: добыча нефти, без конденсата, достигнув в 1987 году 606,5 млн. т, начала сокращаться, и в 1990 г. упала до 551,6 млн. т, в том числе в РСФСР – с 559,7 до 505,1 млн. т, соответственно. Напомню цифры и по Тюменской области, по Главтюменнефтегазу: 394 млн. т. в 1988 г. и 353 – в 1990 г.

Особенностью структурной политики того периода в нефтепереработке являлось широкое использование мазута для топливных нужд в СССР, что было следствием как ценовой конъюнктуры, так и технического уровня отечественной нефтепереработки, не ориентированной на массовое развитие автомобильного транспорта. Основной задачей отрасли длительное время оставалось обеспечение энергетики страны котельно-печным топливом. Результатом этого была низкая глубина нефтепереработки (59-62%) при невысоком качестве нефтепродуктов.

В то же время в СССР была создана разветвлённая сеть нефтепроводного и нефтепродуктопроводного транспорта. В целом созданный в СССР нефтяной комплекс являлся уникальным национальным достоянием, обеспечивающим финансово-экономическую и энергетическую устойчивость экономики страны.

Ведущие позиции в мировой энергетике занимала и газовая промышленность СССР. К началу 1990-х годов она вышла на уровень добычи газа 815 млрд. куб. м, в том числе по РСФСР – 610 млрд. куб. м. За предшествующую десятилетку объём добычи газа увеличился в 1,9 раза, в том числе в РСФСР – в 2,4 раза. Таких беспрецедентных темпов и объёмов добычи в столь короткое время мир не знал. Это позволило трансформировать ТЭБ страны, увеличив долю газа в структуре потребления энергоресурсов с 26% в 1980 г. до 40% в 1990 г. с соответствующим экономическим и экологическим эффектом, а также увеличить экспорт газа. Более того, «большой» газ дал возможность кардинально изменить структуру котельно-печного топлива в стране и заложил объективную основу для глубокой переработки нефти. При этом разведанные балансовые запасы природного газа обеспечивали достигнутую его добычу в течение более 60 лет.

Напомню также, что в СССР была создана Единая система газоснабжения с разветвлённой сетью магистральных и распределительных трубопроводных систем и компрессорных газоперекачивающих станций. В структуре ЕСГ были созданы и получили широкое развитие системы диспетчерского управления, комплекс подземных хранилищ газа, получила развитие газификация промышленности, сельского хозяйства и коммунально-бытовой сферы страны.

4. Следует напомнить, что к концу 80-х годов во всем мире началась очередная экономическая рецессия. Но в СССР этот спад экономики стал восприниматься исключительно как следствие кризиса социалистической системы хозяйствования, что привело не только к необходимым экономическим реформам, а к слому всей системы управления народным хозяйством страны — ускоренному переходу на рыночно — капиталистический путь развития. В результате мир благополучно вышел из очередной экономической рецессии, а экономика России подверглась полному разрушению ее основ. Уже к 1990-1991 гг. экономическое положение в стране стало тяжелейшим, причём оно усугублялось противоречиями между руководством России и СССР, что вело к взаимной блокировке необходимых решений, хаосу и невозможности проведения осмысленной политики. Поэтому к концу 1991 г. – началу 1992 г. требовались уже чрезвычайные меры для стабилизации экономического положения, чтобы не допустить сползания страны в экономический хаос, восстановить управляемость хозяйственных процессов и в перспективе создать условия для возобновления экономического роста.

Так что в 1992 г. экономические реформы в России начинались в тяжёлых условиях острого кризиса и накопленных долгосрочных проблем, когда многие возможности эволюционного реформирования были уже упущены. Эти реформы ориентировались на «шоковую терапию» с целью максимально быстрого перехода к рыночной экономике, добившись одновременно его политической необратимости. Однако реальность внесла глубокие коррективы в первоначальные планы, а за попытки быстрее добиться цели пришлось расплачиваться тяжелыми социальными, экономическими и политическими издержками.

Так, результатом шоковой либерализации внутренних цен, осуществлённой в начале 1992 г., стала высокая инфляция, радикальное изменение ценовых пропорций, кризис неплатежей, разрушительно действующих на все стороны хозяйственной жизни, и препятствующих стабилизации финансового положения предприятий. Либерализация внешней торговли, проведенная одновременно с либерализацией внутренних цен и до их выхода на равновесный уровень, привела к тяжелым экономическим дисбалансам и вызвала переориентацию на экспорт всех конкурентоспособных предприятий, усугубив экономический спад.

В результате уже с 1992 г. и особенно с 1993 г. (после замены Е.Т. Гайдара на В.С. Черномырдина) политика Правительства всё сильнее отклонялась от изначально принятой концепции «шоковой терапии». В итоге получилось «сочетание неприятного с бесполезным» – гибрид шоковой и постепенной (по С. Шаталину и Г. Явлинскому) стратегий реформ, гибрид, который сочетал недостатки обоих вариантов.

Также очень быстро и с многочисленными нарушениями на всех её этапах, была проведена и приватизация в России. С одной стороны, была решена политическая задача создания класса собственников, был сформирован частный сектор в российской экономике.

В то же время приватизация оказалась связана с огромными производственными, экономическими и социальными издержками. Прежде всего, произошла подмена цели реформ. Вместо структурных преобразований, повышения эффективности организации экономики и производства на первый план вышло создание нового класса собственников, в первую очередь крупных. В значительной степени этот приоритет был обусловлен не экономическими, а политико-идеологическими причинами – желанием сделать переход к рыночной капиталистической экономике абсолютно необратимым, создав мощную социальную опору изменений. Но подмена экономических задач политико-идеологическими привела к сращиванию власти и собственности, формированию т.н. «олигархов», разложению власти и коррупции на всех её уровнях, включая высшие. Эти факторы обусловили низкую эффективность российской экономики, в том числе значительной части частных компаний.

Не менее фундаментальной проблемой стало то, что в результате массированных нарушений закона и зачастую силового раздела и передела государственной собственности приватизация оказалась в значительной степени нелегитимной в глазах общества и власти.

Подчеркну: реформы пошли по пути обновлённой «шоковой терапии» не столько в результате осознанного выбора, сколько в результате потери контроля над экономическими процессами и политического кризиса в конце 1991 года и осенью 1993 года, что усложняло взвешенные постепенные меры и поощряло радикальные подходы.

Сложные начальные условия и ряд ошибок в проведении реформ привели к тяжелейшему экономическому кризису. В 1990-е гг. в результате реформирования экономики и накопленных ранее диспропорций произошел глубокий экономический обвал со спадом ВВП в 2 раза, промышленности – в 2,5 раза и инвестиций в 4 раза. Спад продолжался с 1990 по 1998 гг, и только в самом конце десятилетия начался экономический рост, продолжившийся до кризиса 2008 г. . Причиной этого роста стали не экономические успехи страны на пути рыночной либерализации, а внешние факторы: быстрый рост экономики Китая, потребовавший рост спроса на энергоносители и соответственно рост цен на экспортируемую из России нефть.

5. Реформирование топливно-энергетического комплекса, с одной стороны, было интегральной частью экономических реформ в целом, а с другой – имело значительные особенности. В ТЭК, как и в других отраслях экономики, происходили процессы либерализации цен и внешнеэкономической деятельности, приватизация, на него оказывала воздействие макроэкономическая политика, институциональные преобразования и динамика спроса со стороны экономики.

С другой стороны, важной особенностью ТЭК, отличавшей его от абсолютного большинства других отраслей, было наличие достаточно внятной и конкретной концепции реформ. ТЭК (особенно нефтегазовая промышленность), наряду с военно-промышленным комплексом, концентрировал наибольший организационный и кадровый потенциал советской системы, но в отличие от ВПК, сумел разработать концепцию самореформирования.

Немалое значение в создании такой Концепции сыграл и созданный в это время Союз нефтегазопромышленников России, который стал центром формирования новой энергетической политики в стране, активно участвуя в разработке и принятии первой Энергетической стратегии России на период до 2010 г.

Говоря о реформах в ТЭК, следует отметить несколько принципиальных обстоятельств. Во-первых, фактическое реформирование комплекса и отход от советской плановой системы начался не в 1991-1992 гг., а существенно раньше – с принятием в 1987 г. Закона «О государственном предприятии». В ТЭК этот закон сыграл преимущественно негативную роль, поскольку передача полномочий на уровень отдельных предприятий привела к дезорганизации работы предприятий. ТЭК, в силу непрерывности производственных цепочек и необходимости концентрации инвестиционных ресурсов, нуждался в вертикальной интеграции и крупных компаниях. А они как раз и ставились под сомнение. В-вторых, масштаб и сложность ТЭК делали крайне острой проблему качества управления государственными предприятиями. В конце 1980-х – начале 1990-х гг. плановая система, обеспечивавшая такое управление, была разрушена, а новая не была создана. Казуистика в том, что это стало одним из важнейших оправданий приватизации.

6. Наиболее проработанную базу имело под собой реформирование нефтяной промышленности. Её формирование началось, по сути, ещё в советское время – летом 1990 г. Именно тогда депутатами Тюменского областного Совета XXII созыва в сотрудничестве с производственниками, учеными и специалистами, были разработаны обосновывающие материалы и научные основы Концепции перехода Тюменской области на принципы самоуправления в условиях формирования рыночной экономики. На базе этих материалов был подготовлен и решением II сессии XXI созыва Тюменского облсовета народных депутатов от 3.10.1990 г. утвержден проект собственно Концепции, а решением II сессии XXI созыва от 12.11.1990 г. утверждена и сама «Концепция».

В основу легла идея о переходе на общепринятые в мире принципы и подходы к управлению природно-ресурсным потенциалом, в частности, на принципы платного недропользования, что в условиях СССР имело поистине революционное значение. В дальнейшем эти же принципы были использованы при подготовке целого ряда законопроектов федерального и союзного уровней по вопросам недропользования и участия территорий в решении проблем социально-экономического развития, включая и Федеральный закон «О недрах». Эти принципы получили признание в Указе Президента РСФСР от 19 сентября 1991 года № 122 «О развитии Тюменской области». Этот Указ не только заложил основы платного природопользования, но и связал воедино все звенья цепи «недропользование – развитие нефтегазового сектора экономики – региональное социально-экономическое развитие». В сентябре 1991 года было принято Решение Тюменского областного Совета народных депутатов № 182 «О реализации Указа Президента РСФСР «О развитии Тюменской области».

Принципиальным моментом этого решения является то, что в тот период (а это было более чем за год до выхода в свет известных постановлений правительства о приватизации нефтегазового сектора) предлагалось в рамках нефтегазового комплекса области развивать новый сектор, который был бы альтернативой неэффективному государственному сектору. Этот новый сектор намечалось развивать на основе фонда новых и неразрабатываемых месторождений углеводородного сырья (в ныне действующей терминологии – фонд неиспользуемых или нераспределенных месторождений). На наш взгляд, в то время имелась уникальная возможность формирования альтернативных государственному сектору «независимых» компаний для эксплуатации неразрабатываемых месторождений.

И хотя основные идеи, положенные в основу «Концепции …» и «Программы развития Тюменской области», в полной мере приняты не были, они практически сразу же были восприняты обществом и стали базой для формирования федерального и регионального законодательства Российской Федерации, а также дали толчок реформированию всего нефтегазового комплекса страны.

Вслед за разработкой принципов платного недропользования логичным шагом стало реформирование отношений собственности в нефтегазовом комплексе. Этот шаг был сделан уже в 1992 г., когда под эгидой Минтопэнерго России была разработана 1-я Энергетическая стратегия России на период до 2010 года и Концепция по приватизации и реформированию предприятий нефтяной и газовой промышленности Российской Федерации, принятая Правительством страны 31 июня, в которой были сформулированы основные принципы и критерии структуризации нефтяного сектора экономики страны и формирования нефтяных компаний. Следует отметить, что эта концепция отражала компромисс между различными силами – от тех, кто хотел полной и мгновенной приватизации, до тех, кто предлагал все оставить в ведении государства.

Важным программным документом реформирования нефтяного комплекса являлась и разработанная Минтопэнерго России по поручению Правительства страны Концепция управления нефтяной промышленностью России (апрель 1995 г.). Таким образом, процесс реформирования нефтяного комплекса России был достаточно чётко продуман и спланирован, а курс на формирование вертикально-интегрированных нефтяных компаний был выбран правильно.

Вместе с тем, процесс акционирования и разгосударствления предприятий нефтяного сектора протекал в более сжатые сроки форсированными темпами под сильным воздействием целого ряда внутренних и внешних объективных и субъективных факторов, чем и были предопределены основные отличия того, что получилось, от того, что замысливалось. Столкновение олигархических, региональных и иных интересов, «залоговые аукционы» и другие действия лоббистов привели к тому, что вместо 6-7 мощных ВИНК с контрольным пакетом акций в собственности у государства, способных не только обеспечить потребности российских потребителей, но и конкурировать с ведущими компаниями мира, было создано почти два десятка компаний.

Многое из того, что задумывали, не удалось реализовать в силу различных политических и экономических причин. Как говорится, «паровоз ломиком не остановишь». Не удалось реализовать идею о создании Национальной нефтяной компании, которая в переходный период реформирования экономики России должна была стать стержнем российской нефтянки. Не удалось осуществить более мягкие по срокам – растянутые на пятилетие, десятилетие – темпы приватизации.

Тем не менее, главное было сделано. А главный результат реформирования нефтяного комплекса – формирование группы крупных вертикально интегрированных нефтяных компаний (ВИНК). Этот ключевой положительный результат заложил основы для последующего подъёма в отрасли.

7. Что касается «залоговых аукционов», то я был противником их с самого начала. Активы, созданные трудом сотен тысяч работников и стоившие миллиарды, уходили, что называется, «с молотка» за несопоставимо низкие цены. Не мог с этим смириться, и открыто об этом говорил в правительстве. Скажу и здесь. По предложению ряда банковских структур 31 августа 1995 года вышел Указ Президента Российской Федерации от № 889 «О порядке передачи в 1995 году в залог акций, находящихся в федеральной собственности». Несколько позже вышли и детализирующие применение этого Указа «Положения о порядке проведения аукционов на право заключения договоров кредита, залога находящихся в федеральной собственности акций и комиссии в целях обеспечения поступлений в Федеральный Бюджет на 1995 год средств от использования принадлежащего государству имущества». Залогодержателями стали крупнейшие банки России, такие как «Империал», «Менатеп», «Столичный банк сбережений», а также закрытые акционерные общества «Лагуна» и «Нефтяная финансовая компания». Эти структуры получили во владение и использование 45% акций НК «Сургутнефтегаз», 51% акций НК «Сибнефть», 45% НК «СИДАНКО», 45% НК «ЮКОС», 5% акций НК «ЛУКОЙЛ».

Фактически для этих нефтяных компаний был ликвидирован установленный режим государственного регулирования, а участие в этом процессе отраслевого органа госуправления – Минтопэнерго России – сведено до минимума. Позднее вышли нормативные документы, регламентирующие права реализации переданных в залог акций.

Это была не просто приватизация, а распродажа «по дешёвке» контрольных пакетов акций, принадлежащих государству. Естественно, что правовая основа этих аукционов до настоящего времени вызывает сомнение у значительной части не только экономистов, но и у большинства населения.

Аналогичные процессы шли и в других отраслях экономики: «Уралмаш» с 34 тыс. работающих был продан всего за 3,72 млн. долл., Челябинский металлургический завод с 35 тысячами рабочих – за 3,73 млн., Ковровский механический завод, обеспечивавший вооружением всю армию, милицию и спецслужбы, продан за 2,7 млн. долл. В результате было уничтожено около 80 тысяч крупных и средних промышленных предприятий. Заметим, что за все годы Великой Отечественной войны было разрушено всего 32 тысячи таких организаций. При этом зачастую предприятия покупались впрямую или через подставных лиц иностранцами. Но не для того чтобы налаживать на них современное производство, а для уничтожения стратегических конкурентов.

8. Ещё в советское время началось реформирование и газовой промышленности. В 1989 г. Министерство газовой промышленности СССР было преобразовано в Государственный газовый концерн «Газпром», что должно было создать дополнительные стимулы для сохранения достигнутых темпов роста в условиях перестройки и перехода предприятий на полный хозрасчёт. В результате этого решения газовая отрасль получила возможность лучше других отраслей ТЭК подготовиться к работе в рыночных условиях, поскольку взаимоотношения между концерном и входящими в него предприятиями, в соответствии с уставом концерна, устанавливалось на договорной основе (и ГГК «Газпром», и входящие в его состав предприятия имели статус юридического лица).

В новой России газовая отрасль также первой среди других отраслей ТЭК встала на путь акционирования и приватизации. В соответствии с Указом Президента Российской Федерации № 1333 «О преобразовании Государственного газового концерна «Газпром» в Российское акционерное общество «Газпром» от 5 ноября 1992 г. и Постановлением Совета Министров РФ № 138 от 17 февраля 1993 г. на базе ГГК «Газпром» создается Российское акционерное общество «Газпром» (РАО «Газпром»). При подготовке этих документов их авторам удалось доказать руководству страны и реформаторскому крылу в её правительстве уникальность отрасли, которая с самого начала развивалась как единый технологический и организационно-экономический механизм.

Особым условием акционирования газовой отрасли явилось закрепление в федеральной собственности 40% акций РАО «Газпром». В состав РАО «Газпром» также вошли в качестве дочерних компаний многочисленные предприятия, занимающиеся производственной деятельностью в области геологоразведки и бурения скважин, обустройства газовых месторождений и стройиндустрии, снабжения и комплектации строек, производства машин и оборудования, средств автоматики для нужд газовой промышленности и прочих видов деятельности. В РАО было передано Управление газового надзора России, осуществляющее контроль за технической безопасностью работ и эксплуатацией объектов в газовой промышленности. РАО получило и монопольные права на осуществление хозяйственной деятельности по экспортной торговле газом путём преобразования ВЭО «Газэкспорт» в ОАО «Газэкспорт» со 100% участием РАО «Газпром».

Дешёвый природный газ и возможность (из-за практической безнаказанности) не платить за него, дали дополнительные шансы уцелеть тысячам производственных предприятий и сохранить тепло в домах десятков миллионов россиян, что подтверждает правильность принятых в начале 1990-х гг. решений о сохранении практически всей газовой отрасли страны в виде единой газовой компании. Однако государственное регулирование цен на газ, в сочетании с их низким уровнем, при либерализации цен на внутреннем рынке и систематических неплатежах потребителей, а также фискальной налоговой системе подрывали финансовую базу воспроизводственного процесса в отрасли.

9. О периоде 1990-х годов хотелось бы сказать больше. Общий спад промышленного производства в 90-е годы во всех странах бывшего Советского Союза и Восточной Европы повлек за собой резкое сокращение потребления энергоресурсов, в том числе и импортируемых из России углеводородов. Вдобавок накладывалась тяжелая финансово-экономическая ситуация, когда даже за полученное сырье потребители просто не платили. Приходилось идти на различные «нецивилизованные» варианты, включая бартер, который тоже изрядно задерживался. В результате добыча нефти в стране начала падать. Вот некоторые цифры, характеризующие работу отрасли в 90-е годы:

• Добыча нефти и газового конденсата сократилась с 516,2 млн. т в 1990 г. до 303,4 млн. т в 1998 году.

• Объём переработки нефти и конденсата на НПЗ снизился за те же годы с 298,4 до 163,7 млн. т. И, хотя в 2000 г. было переработано чуть больше – 168,7 млн. т, загрузка НПЗ составила всего 49,8%, что обусловило низкую глубину переработки нефти (чуть больше 67%) и низкое качество выпускавшихся нефтепродуктов.

• Добыча природного газа сократилась с 640,6 до 591,1 млрд. куб. м, соответственно. И продолжала падать ещё три года.

• Экспорт нефти упал с 238 млн. т до 126-127 в 1993-1997 гг.

• А вот экспорт природного газа снизился существенно меньше – с 218 млрд. куб. м. в 1990 г. до 180-196 млрд. в 1993-1997 гг.

В этот период ‒ в исключительно сложных условиях и при упорном давлении со стороны реформаторов-радикалов ‒ нам удалось сберечь ТЭК. В газовой отрасли пример подал Виктор Степанович Черномырдин, создав Газпром. В нефтяной промышленности созданные нами ВИНКи требовали большой работы по укреплению их внутренней структуры – от управления до консолидации акционерного капитала. Нам с трудом удалось решить эти проблемы Указом Президента РФ №327. Этот Указ находился в прямом противоречии с рекомендациями Всемирного банка и Международного валютного фонда. Сейчас стали забывать о том, что в первой половине 1990-х годов, когда Россия пребывала в сложном финансово-экономическом положении, значительную роль играли так называемые «стабилизационные кредиты», предоставление которых каждый раз оговаривалось определенными условиями – чаще в русле положений «Вашингтонского консенсуса», якобы содействовавшего трансформации плановой экономики в экономику рыночную.

10. За 1990-2000-е годы переход к рыночной экономической системе был в основном завершен. Была создана система базовых правовых норм и других институтов, обеспечивающих функционирование рыночных отношений между хозяйствующими субъектами. Заработали конкурентные рынки товаров и услуг, капитала и трудовых ресурсов. Актуальной стала отладка уже созданных институтов, обеспечение их эффективного действия. В 1998-2008 гг. российская экономика демонстрировала устойчиво высокие темпы экономического роста (в среднем 6,8% в год), значительно опережающие динамику мировой экономики (4,7% в год), чему в немалой степени содействовали высокие мировые цены на нефть, установившиеся со второй половины 2000-х гг. и продержавшиеся, кроме провальных 2009-2010 гг., до 2014 г., включительно. Преимущественно этот рост был обусловлен благоприятной ценовой конъюнктурой, сложившейся на мировом рынке углеводородов под влиянием быстро растущей китайской экономики. Рост российского ВВП, в том числе за счет экспорта нефти и газа, промышленного и сельскохозяйственного производства, строительства привёл к выходу большинства соответствующих показателей на дореформенные (1990 г.) уровни или даже к их превышению. Так, в 2008 г. уровень ВВП превысил уровень 1990 г., главным образом за счет нефтегазового сектора, хотя уровень промышленного производства был несколько ниже. Практически вышли на дореформенный уровень реальные располагаемые денежные доходы населения, а оборот розничной торговли существенно превысил его. Снизилась безработица, увеличилась производительность труда. Растущие нефтегазовые доходы позволили резко сократить государственный внешний долг. Сформировался слой развивающихся компаний, успешно конкурирующих на внутренних и внешних рынках и активно привлекающих капитал для своего развития. Вместе с тем, инвестиции оставались на 20% ниже уровня 1990 г. Норма инвестиций по отношению к ВВП колебалась на уровне около 20%, что совершенно недостаточно для модернизации российской экономики. В сущности, произошел переход от инвестиционной модели роста, характерной для советского периода (при низкой эффективности инвестиций в то время), к экспортно-сырьевой и потребительской модели роста. В структуре промышленности произошёл дальнейший сдвиг от обрабатывающей промышленности в пользу добывающей, в первую очередь – добычи топливно-энергетических ресурсов. За 1990-2000-е годы доля ТЭК в промышленном производстве, экспорте, валовом внутреннем продукте и доходах бюджета существенно возросла даже по сравнению с высокими позднесоветскими показателями. Усугубилась зависимость развития экономики от динамики мировых цен на нефть.

11. В 2000-х годах, в период оживления и восстановления экономики, нефтегазовый комплекс и углеводородная энергетика в целом ‒ на основе принятых ещё в предыдущее десятилетие мер структурного реформирования и соответствующего законодательства ‒ сумели восстановить свои показатели по нефти, газу и углю. Но именно восстановить, а не приумножить. К 2010 году восстановительный период завершился: заметно выросли объёмы добычи нефти и газа, улучшилась система переработки и транспортировки углеводородов. Мы даже превысили показатели, достигнутые в советские времена. В эти годы был реализован ряд новых крупных проектов, в том числе инфраструктурных. Эти проекты позволили нам обеспечить выход на Восток (трубопроводная система «Восточная Сибирь ‒ Тихий океан»), увеличить в 2 раза экспорт нефти по сравнению с советским периодом за счет новых терминалов, Балтийской трубопроводной системы, реконструкции и увеличения пропускной способности транспортных перевалов на Черном море, за счет Каспийской тру